Как сидится в «ДНР»

Как сидится в «ДНР»

16 ноября 2015

Михаил Журенков

У заключенных после этого стали отбирать не только телефоны, но и кипятильники, столовые приборы и зимние вещи. «Лютуют так, что теперь — чтобы оставить себе миску и ложку, надо дать взятку. Потому, что списков разрешенных вещей не существует и неположенным можно назвать все, что пожелает тюремный работник», — рассказал источник из тюрьмы «ДНР».

Пару слов о ВИП-арестанте Камара. Его взяли одновременно с еще тремя министрами. Бывшим главой донецкой городской организации ПР Алексеем Грановским, который командовал «министерством топлива и энергетики» и после ареста заявил: «Республика меня швырнула в унитаз». Замом главы «Совета министров ДНР» Александром Калюсским, который еще до войны неоднократно попадал в криминальные хроники. И «министром культуры» Юрием Лекстутесом, начинавшим карьеру рядовым боевиком. Затем трое вышеназванных «членов правительства» вышли, а «агропромышленник» Алию Камара (метис, родившийся в Донецке) так и остался в тюрьме. 

Выступление Камары создает впечатление, что он жертва репрессий – человек, разочарованный результатами строительства «молодого государства». Камара критикует коллег из «правительства» за  тоталитаризм и коррупцию. Сетует, что в «народной республике» за участие в митинге можно сесть на 30 суток и невозможно зарегистрировать альтернативные Захарченко общественные организации, упрекает «республиканские СМИ» в том, что боятся критики: «У нас что страна праздников?». «Если мы будем бояться говорить правду, тогда мы достойны той жизни, которая у нас есть сейчас», — говорит Камара. 

Арестами министров в «ДНР» никого не удивишь. На днях взяли «министра доходов и сборов» Александра Тимофеева. Сами деятели «республики» утверждают, что с помощью посадок в «ДНР» принято расправляться с конкурентами. Мол – спасибо и на том, что не снимают путем казней. 

Тюрьмы «республики» забиты боевиками. До января 2015-го выйти оттуда можно было только вперед ногами, так как не было судов и адвокатов. Теперь же видимость судебных органов создана и даже есть показательные процессы. Таким стал суд над «героем Новороссии» Анатолием Якубенко, который взял, да и застрелил выстрелами двух девушек (не забыв сделать контрольные выстрелы в головы). За то, что отказали «донскому казаку» в ласке 8 марта 2015 года. А раньше банда этого гражданина РФ грабила, похищала и пытала местных жителей, но никто из представителей «новой власти» не обращал внимания. 

И все-таки большинство сидящих в тюрьмах фейковой «ДНР» — не «граждане республики», а украинские заключенные. По информации, которую распространили СМИ сепаратистов, больше 20 тысяч дел достались судам боевиков в наследство от Украины. То есть — судьбы тысяч человек оказались в подвешенном состоянии. 

Мы нашли одного из таких людей – жителя Донецка, которому пришлось отсидеть больше 3,5 лет при Украине и почти 1,5 года при «ДНР». Он провел их в том же донецком следственном изоляторе, где сегодня заключены не только «новороссцы» Камара, Тимофеев и Якубенко, но и украинцы, находившиеся под следствием и судом на момент начала оккупации. 

Предлагаем вашему вниманию рассказ вчерашнего узника «ДНР». Каким образом ему удалось выйти на свободу – он не раскрывает. И просит не называть его имя, так как сейчас остается на неподконтрольной Украине территории.

«Люди в тюрьме на все смотрят сквозь призму своих проблем, – говорит бывший донецкий бизнесмен Алексей, — А там вопрос стоит о выживании. Никто не может сказать – что будет завтра и сколько продлится неопределенность. Люди думают, что далеки от политики, хотя политика влияет на них непосредственным образом.

На тюрьму я попал благодаря донецкому УБОПу. Когда нас закрыли (в 2010 году) — воспринял это с улыбкой – думал, все закончится 2-3 месяцами. Придумали, что в оффшорах у меня спрятаны миллионы долларов. По фабуле дела – якобы я украл эти деньги у предприятия Рината Ахметова. Дважды прокуратура отказывалась подавать в суд прошение об аресте, объясняя, что дело – пустышка. Но они уговорили: «Вы закройте, а там накопаем». Накопать не удалось.

С меня хотели 200 тысяч долларов. Во время разговоров за жизнь откровенно давали свою мотивацию: мы щемим коммерсов, и берем денежку, но мы же рискуем жизнями – нам можно вас доить, ведь мы благородные разбойники.

Я думаю, что кормовая база была недостаточной для этого огромного племени, и потому под прицел попадали не крупные бизнесмены, а такие, как я. Узнали, что у меня есть бизнес, что я купил квартиру в новострое, и готово. Нас в этом деле было 5 человек, и не с каждым из моих «подельников» я был знаком. Когда поняли, что просчитались: нет у меня тех денег, на которые они рассчитывали – о нас забыли.

За эти 5 лет я пережил 3 этапа. 

Первый — «региональный» беспредел. Я еще в 2011 году сказал, что будет резня – против Януковича и этой банды. Но удивился, когда в начале марта узнал, что новым начальником милиции Донецкой области назначен генерал Константин Пожидаев (на этой должности он находился с 5 марта по 8 ноября 2014 г. – прим.ред). Это был шок. Все те, кто верил, что новая Украина станет качественно лучше Украины Януковича, у них волосы дыбом вставали. Когда меня посадили, УБОПом в Донецке командовал именно он. И я думаю, что многие люди отвернулись от Майдана, услышав, что Константина Пожидаева поставили руководить в Донецке. Он многих людей разорил, именно при нем Донецкое Управление по борьбе с организованной преступностью приобрело славу опричников. Столько, сколько он посадил людей ради того, чтобы просто забрать бизнес или дома – это ни с кем не сравнить. Несуществующие факты в деле описаны, а ты дай ему денег просто потому, что у тебя есть. 

Я воспринимал его, как члена «рыговской» банды, а он оказался членом новой команды. Но ведь игроки меняют команды по ходу сезона… Вот и этот игрок — одну команду разогнали, появилась другая команда, которая предложила в нее влиться -  почему нет? Перешел на сторону противника.

Второй этап — двоевластие. В мае 2014 г. прошли выборы, Президентом стал Порошенко, для нас вышла амнистия. Формально уже в Донецке провозгласили «Донецкую республику», но как таковых боестолкновений не было. Властью провозгласили себя новые лица, уже был «Оплот», и были баррикады, но институты украинской государственности в городе функционировали.

В связи с порошенковской амнистией из тюрьмы начали кое-кого отпускать, но еще больше было судей, которые боялись принимать решения. Наш судья Сергей Шлыков (бывший судья Киевского райсуда г. Донецка – прим.ред.) мог оперативно провести 1 заседание и выпустить нас, дав любой приговор. Но не захотел. 

Знаю, что из числа дел, которые находились в судах Донецка, Макеевки и других городов «ДНР» — часть дел оказалась сожжена или как-то иначе уничтожена. Недавно «новая власть» постановила, что эти дела надо восстанавливать. А как ты их восстановишь, если свидетели уехали, и где искать не ясно? Творится полный бедлам.

Наш судья Шлыков поступил так же: уничтожил наши документы, и удрал в Украину. Поработал в Одессе. А недавно вернулся в Донецк и сразу попал в подвал к местному «НКВД». После обработки вышел и заявил российским СМИ, что принял сознательное решение жить и работать в «ДНР».

Те, чьи дела уничтожены — сидят в тюрьме. Никто не знает – на каком основании сидят. И никто не знает, что с ними делать. Помню и такой случай: приехал адвокат с судебным решением эвакуированного суда об амнистии, а персонал СИЗО сказал: «Здесь Украины нет», и послал его. Не знаю — какова судьба того заключенного, но он на тот момент уже отсидел 6 лет из назначенных 10.

Третий этап – приход Гиркина, и полное «ДНР». Когда госорганы получили приказ от  начальства об эвакуации из Донецка в Мариуполь, никто и не задумался: «А как быть с тюрьмами?». Из офицеров – все, кто хотел уехать, уехали. Кто не захотел – остались, официально перешли на сторону «ДНР». А для «зэков» все по-прежнему: туман в плане будущего. И голод в плане настоящего. 

Лето 2014-го было самым тяжелым. Люди выживали и раньше только за счет передач, но тут уже родственники не могли помочь – у кого уехали в Украину, у кого сами голодали. 

В то время работники тюрьмы как-то стали мягче, человечнее к «зэкам» относиться. Все понимали, что у людей нет денег. 

В остальном — с точки зрения сидящего ничего не поменялось. У меня есть товарищ, который сидит 10 лет без приговора, и тоже – забыт. 

Набрали себе должностей и портфелей, кричат, что у них в «ДНР» будет все по-новому, но люди на местах все те же. Боятся ответственности и не хотят себе лишней работы. 

Судов никто не проводит по старым делам, оставшимся от Украины. Судьи и прокуроры «ДНР» прекрасно понимают, чем пахнет вынесение любого приговора «Именем республики». Ходят разговоры, что все вернется в юридическое поле Украины уже в следующем году, и всем, кто выносил решения от «ДНР», грозят сроки по 15 лет. Помня об этом, боятся делать что-то. И поэтому реально все сидящие там – это заложники.

А вот гражданину Молдавии Владиславу Дохотару повезло – «ДНР» отдала его Украине по требованию его государства. Его закрыли еще при Украине, обвинили в гибели его пассажиров. В марте 2014 он уснул за рулем международного рейса, и пятеро погибли. Месяца три назад Дохотару передали в Мариуполь, а до этого больше года в «ДНР» посидел…

Бывший министр сельского хозяйства «ДНР», который сидит – один из немногих по-настоящему идейных, кого я знаю. Взяли его за растраты, а он говорит, что наоборот не давал воровать другим коррупционерам. 

Все политические отделены от уголовных, но известно, что за определенные финансы министры могут сидеть с комфортом: телевизор, телефон, проститутки… Но такой же была эта тюрьма до войны:  все, кто мог, зарабатывали. Короткий период после того, как в Донецк вошел Гиркин, было по-другому. Был страх у работников СИЗО. А теперь – хотя в тюрьмах полно мародеров и вымогателей, борцы с коррупцией пронизаны продажностью.

Не считаю всех уехавших в Украину идейными, как и всех оставшихся — предателями. Замечал, что среди «ДНРовцев» оказалась часть людей восставших против  несправедливости, которые не хотели быть людьми 2 сорта. Набралась критическая масса недовольных, как во Врадиевке, и никто не знал — что будет спусковым механизмом. 

Знаю, что местные «МГБшники» тесно связаны с силовиками из Украины. Это ж — бывшие коллеги, друзья, кумасики. Они помогают друг другу. «Революция достоинства» их не коснулась.

А были у нас и наоборот: такие работники администрации, которые уехали в Мариуполь потому, что не хотели принимать «ДНР». А потом назад вернулись – им в украинской тюремной системе места qztikeidzeirrkmp не нашлось».

Татьяна Заровная, «ОРД».